Суд над судьями. Книга 1 - Вячеслав Звягинцев

С «дела лаборантов», собственно, все и началось.

Новая экономическая политика (НЭП) способствовала бурному росту предпринимательства. В Ленинграде открылось немало частных аптек. Между тем, монополия на готовые лекарственные формы принадлежала государству. Это привело к созданию подпольных лабораторий по их изготовлению. Нэпманами были налажены нелегальные каналы поставок необходимых компонентов. Они приобретались на военно-медицинских складах или доставлялись контрабандным способом из Финляндии и Эстонии.

Между тем, уголовное дело, возбужденное в отношении «лаборантов» – участников выявленных преступных схем, было неожиданно прекращено. Это показалось подозрительным курировавшим расследование работникам ОГПУ и прокуратуры. Были проведены оперативные мероприятия, после чего адвокат Масинзон, один из посредников, «раскололся» и дал признательные показания.

Из его заявления следовало, что причиной прекращения «дела лаборантов» стали большие взятки «судебным работникам».

В ходе следствия был выявлен основной фигурант этого дела – С. М. Сенин-Менакер. Совет судей гор. Ленинграда, организовав в русле НЭПа торговый кооператив, избрал этого энергичного и предприимчивого военного следователя председателем кооператива. Сенин-Менакер, уже в то время водивший дружбу с нэпманами, существенно расширил круг своих знакомств. Постепенно от вопросов обеспечения судебных работников продовольствием и другими товарами крен начал смещаться в сторону содействия нэпманам в решении вопросов прекращения заведенных в отношении них уголовных дел. Естественно – не бескорыстно. Вошли во вкус. За большие деньги следователи шли на фальсификацию следственных материалов, уничтожали протоколы допросов и другие улики…

Из обвинительного заключения:

«С. М. Сенин-Менакер:

а) в апреле – мае 1923 года, войдя в преступное соглашение с исполняющим обязанности начальника следственного отдела Ленинградского губернского суда Кузьминым и старшими следователями того же суда Шаховниным и Михайловым Н. Д., направил к прекращению дела Антимония и Фридлендера, ранее привлеченных к уголовной ответственности, за что последние и дали Сенину-Менакеру через посредника Александровского 39 000 руб35.;

б) тогда же и там же за прекращение дела нэпмана Левензона П. Б., привлеченного губернским судом к ответственности за незаконную торговлю спиртом, и немедленное освобождение Левензона из-под стражи получил от жены последнего, Левензон Б. С., по ее показанию на суде, 5000 руб., по показанию же старшего следователя – Шаховнина, – 10 000 руб.;

в) тогда же и там же при помощи старшего следователя Шаховнина направил дела нэпманов Боришанского и Маркитанта в суд на прекращение;

г) в апреле месяце был посредником между народным следователем 7 отделения Флоринским и купцом Набатовым, дело которого находилось в производстве у Флоринского, в незаконном возвращении Набатову денег, задержанных у него при аресте, за что и получил совместно с Флоринским в виде взятки крупную сумму денег».

Когда председательствующий по делу спросил Сенина-Менакера, признает ли он себя виновным в инкриминируемых ему преступлениях, тот ответил отрицательно:

– Нет, не признаю. На следствии я оговорил себя в связи с оказанным на меня психологическим давлением.

Ту же позицию, вслед за ним, заняли и другие подсудимые. Они стали утверждать, что к ним применялись незаконные методы ведения следствия. Когда же бывший старший следователь губернского суда И. С. Шаховнин признал предъявленные ему обвинения, остальные подсудимые тоже были вынуждены это сделать и начали перекладывать вину друг на друга. Дело в том, что Шаховнин тоже являлся ключевой фигурой рассматриваемого судом дела.

Из обвинительного заключения:

«Шаховнин И. С., старший следователь Ленинградского губернского суда, войдя в преступное соглашение с Сениным-Менакером, Кузьминым и Михайловым Н. принял к своему производству дело „лаборантов“ с целью его прекращения, за прекращение дел получил от Сенина-Менакера 1000 руб. от Кузьмина – 2000 руб. и от Бродянского – 600 руб.; за освобождение из-под стражи нэпмана Левензона П. Б. получил от жены последнего через Сенина-Менакера 2000 руб., в то же время принял угощение в ресторане „Метрополь“ от нэпмана Матвеева, обвинявшегося по ст. 114-а УК: корзину продуктов, вино и 2000 руб., за что в целях ликвидации этого дела вырвал из дела Матвеева заключительное постановление органов дознания».

Что касается эпизода с судьями Пахомовым и Тевелевым, то в отношении них следствие располагало, в основном, косвенными уликами. По договоренности с Сениным-Менакером и Кузьминым они принимали к своему производству дела «лаборантов», неподсудные народному суду (а подсудные губернскому суду), с тем, чтобы их прекратить и получить за это мзду. Кроме того, участвовали в попойках. Так, прокурор, сославшись на показания допрошенной в суде свидетеля Парфеновой, утверждал, что «Пахомов развратник, пьянствует с нэпманами…, вел широкий, не по средствам, образ жизни…, приводил к себе с улицы девиц, пугал статьями Уголовного кодекса».

Из обвинительной речи А. Я. Вышинского:

– Мы судим их за то, что они совершили преступление, которое заключается в лихоимстве, в мздоимстве, в получении взятки и нарушении служебного долга по отношению к государству. Пахомов выносил незаконные определения, он прекращал дела, за прекращение которых получали взятки Шаховнин, Кузьмин, делившиеся с Пахомовым. Вся совокупность обстоятельств говорит против Пахомова. Он не пойман с поличным, как оказались пойманными Кузьмин, Сенин, Васильев, но вся совокупность обстоятельств, вся совокупность больших и малых моментов смыкается в одну цепь, которая таким страшным ожерельем обвивает шею Пахомова.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Ряд отсканированных автором документов из Особой папки приведен в приложении №1 к книге. Некоторая их часть использована при написании книги «Суд над судьями» (совместно с А. И. Мурановым, Казань, 1993 г.) о судебных процессах над военными судьями, которые погибли в годы массовых репрессий, пытаясь оказать сопротивление произволу и беззакониям.

2

Война со взяточничеством. Еженедельник Советской юстиции. 1922, №36, 6 октября.

3

Известия ВЦИК №2 от 3 января 1919 года.

4

РГВА. Ф. 24562. Оп 1. Д. 82. Л. 162—164.

5

Политуправление округа, РГВА. Ф. 24560. Оп.21. Д. 26. Л. 3.

6

РГВА. Ф. 24380. Оп.7. Д. 353.

7

Там же, д. 517.

8

Цит по – Жирнов Е. «Не выносить приговоров о высшей мере без предварительной санкции ЦК». Власть №42 от 25.10.2010.

9

ГА РФ. Ф. 336. Оп. 1. Д. 55. Л. 2.

10

ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 4. Д. 17. Л. 29.

11

РГВА. Ф. 24560. Оп. 21. Д. 26, Л. 97.

12

РГВА. Ф. 24380. Оп. 7. Д. 840. Л. 11.

13

Н. С. Розовский был арестован в 1939 г. как руководитель антисоветской террористической группы в Главной военной прокуратуре. 16 июня 1941 г. был осуждён Военной коллегией к 10 годам лагерей. Умер в лагере в 1942 г.

14

РГВА. Ф. 24380. Оп.7. Д. 230.

15

Там же, Д. 1113.

16

Там же, Д 143.

17

Там же, Д. 24.

18

Владимир Иванович Невский (настоящее имя – Феодосий Иванович Кривобоков (Кривобок) (1876—1937) – профессиональный революционер, с июля 1918 по март 1919 г. – нарком путей сообщения. С 1925 г. – директор Третьяковской галереи, затем – директор Библиотеки им. В. И. Ленина. В 1937 г. осужден Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу. Реабилитирован в 1955 г.

19

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 109. Д. 4. Л. 96.

20

ГА РФ. Ф. Р-1235сч. Оп.1. Д. 16, Документы секретной части ВЦИК.

21

РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 9А.

22

РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2412. Л. 27а-27 б.

23

Казаки атамана Донского казачества П. Н. Краснова.

24

Известия ВЦИК. 5 февраля 1919. №26.

25

РГВА. Ф. 24380. Оп.7. Д.24. Л. 3—4.